Не стой под стрелой

Задай вопрос главному индейцу страны

В детстве от восточных немцев много мы знали добра — будто в компенсацию за океан зла, причиненного немцами объединенными. Игрушечная железная дорога. Журнал «Бумми» с симпатично заштопанным на виске медвежонком. Сборные пластмассовые домики — прообраз будущего Lego. Первые машинки на рессорах с открывающимися капотами. Половина самых желанных, «четких» подарков на день рождения и Новый год была родом из магазина «Лейпциг».

Но по-настоящему бесценным, смыслообразующим подарком были индейцы — разом и сказка, и разноцветные фигурки, и ролевая амуниция, и железный кодекс пацанского поведения: не трусь, не болтай, не кичись. Все, что потребно малолетнему человеку в отроческий период: ловкость, твердость, героика, стрелы, кони, костры. Категорически необходимое для возраста гендерной вражды неприятие баб. Индеец — звучит. Индейка — не звучит, в духовку.

Наконец, великим промоутерским ходом был выбор на роль обобщенного вождя Белое Перо выпускника белградского инфизкульта Гойко Митича.

Во-первых, внешность. Для всадников высоких равнин большинство жителей Передней Померании рожей не вышли: в массовках из-под индейских париков то и дело торчат белесые глазки северных уроженцев. Нашли типаж в Югославии, чтоб далеко не ходить, — а могли б и у нас. Великие племенные вожди вышли б из Кахи Кавсадзе, Зураба Кипшидзе, да хоть бы и из Ивара Калныня для девичьих нужд, — но к нам летать хлопотно и по имиджу не катит. Вождь должен происходить из малоразвитого вольнолюбивого этноса, а всякому бюргеру ведомо, что Калнынь, Кипшидзе и Джигарханян — русские колонизаторы маленьких, но гордых восточноевропейских народов. Иное дело югослав. Горный темперамент и непреклонность — наследие турецкого ига. Гигантский рост — в баскетболе югославский «Партизан» на равных противостоял нашим и неграм НБА. Море мужского обаяния, загара и белых зубов. Собирательный образ харизматичного воина, джигита и атамана воплотился в Гойко Митиче. Половина бывших пацанов Советского Союза и ныне уверена, что лучшего имени индейскму вождю не сыскать.

Гойко Митич появится в студии Радио "Комсомольская правда" сегодня, в 19:05 по Москве

Еще важней была дистанция с немцами-производителями. Главным рынком студии ДЕФА (той самой бывшей нацистской UFA в Бабельсберге!) была Восточная Европа, а там к мужским немецким именам отношение сохранялось как-то не очень. Рената Блюме — пусть. Макси Гнаук — ладно. Но может кто-нибудь вспомнить хотя бы одного популярного у нас немецкого артиста, спортсмена, певца? Как будто в инстанциях стоял особый фильтр: мол, людей с именем Хорст и Готфрид нам сейчас не очень надо, понимаете сами. То же и у поляков. За румын не скажу.

Так Митич сделался эталонным полевым командиром индейских войн. Ездил с голым торсом, как Путин на американских карикатурах: было что показать. Стрелял навскидку. Вспрыгивал на коня без стремени. Комиссарил на советах, склоняя строптивых сепаратистских вождей к общему делу. На Маниту надеялся — сам не плошал.

Единственным его недосмотром было желание объять весь индейский пантеон разом. Побратим Пьер Брис в западногерманских экранизациях Карла Мая как назвался Виннету — так и играл его до скончания карьеры. Митич был Чингачгуком, Ульзаной, Оцеолой, Текумзе, Белым Пером и Зорким Соколом — знакомя соцлагерь с залом индейской славы североамериканских штатов, но лишая себя одного характерного псевдонима, под которым знают звезду.

Как говорится: а я вождь. Просто вождь.

Синего неба, сушеных прерий, скалистых гор краснокожий брат. С немецким акцентом, аккуратно уничтоженным в залах дубляжа киностудии «Союзмультфильм».

Собирательный образ харизматичного воина, джигита и атамана воплотился в Гойко Митиче

Фото: кадр из фильма